Бастарды [СИ] - Баса

class="p1">Польски со своей новой пассией. Которая она по счету? Сто миллионная? Аристократы одним словом. Видела неделю назад эту представительницу с искусственной грудью. Для Александра прогресс в отношениях, больше семи дней с одной и той же девушкой спать. Виталик не любил приводить девушек и знакомить с нами. Нами!? Я себя причислила к ним?

Польски обожал себя, Нарцисс идиотский. Начал бесить еще хлеще Хаски, в последнее время мы поравнялись в ненависти друг с другом, также как и с Трески. Почему друзья Дмитрия меня ненавидели?

— Здорово, Диман, — Саша намеренно опустил обращение ко мне, посчитав за пустое место. Мужчины здоровались, а я лопатками оперлась о перила и постаралась расслабиться. А если вечера и два дня провести здесь или в каюте, удастся избежать возможного разоблачения?

— Привет, Аня, — Виталик улыбнулся, я ответно ему. Единственный человек, которому дарила улыбку. — Тебя не узнать, истинная Аристократка!

Хотел сделать комплимент, я приготовилась что-то ответить, но Польски перебил:

— Ага. Конечно. Как обезьяна похожа на человека, — заржал Санек, его смех поддержала пассия. Я и этому удоду улыбнулась, что должно было навести на подозрения, в завершении показала конфигурацию из одного пальца. Четко прямо в лицо. Замолк.

— Она меня достала, Диман. Как только закончишь с ней, я ей пальцы вырву, клянусь, — убрала палец и спрятала руки на груди.

— Ананина, прекрати, — скомандовал Хаски тоном, которым обычно намекал, что ночью будет полное подчинение, многократное и на коленях. Я посмотрела мужчине в кадык, где подрагивала жила и промолчала. Заметила, что Виталик подошел к перилам и достал пачку сигарет.

— Можно? — поинтересовалась, на что Аристократ согласно наклонил пачку, предлагая взять. Я зажала губами светлую сигарету. Дорадо хотел дать прикурить, но не успел. Сигарета выскочила при помощи энергии ветра из моего рта. Захотелось гаркнуть громко. Чтоб тебя!

— Не кури на корабле, хотя бы три дня или боишься сдохнешь от недостатка никотина?

— Я кажется соглашалась спать с тобой, — первый раз за день так и быть посмотрела в глаза тирана, чтобы передать ненависть сквозь прищур. — А не исполнять приказы, Хаски!

Каждое мое слово всегда наполнено богатым смыслом, просто так с ним не говорила. Дмитрий замолчал после отповеди, а я отошла от перил и направилась куда-нибудь подальше отсюда, чтобы восстановить сухость в глазах и спокойствие на сердце.

— В туалет пошла, — сказала напоследок, чтобы не смел идти за мной. Где уборная не знала, но искать не собиралась. Хорошо Хаски не предложил услуги по сопровождению до объявленного места.

В груди что-то терзалось, мучилось и не знала чьи руки это делали. Мои или Хаски?

Прошла через палубу, полную людей. Наблюдали, встречая по пути, пялились на татуировку, переговаривались, а я смотрела вниз под ноги, там не так грязно, как на их лицах и руках.

Для них я грязь. Шла, не разбирала направления. Вправо начался точно такой же закуток длинный с расположенными каютами, где было малолюдно. Одну компанию молодых людей заметила и постаралась, не мешая им, замереть скромно у перил.

Отсюда видно тень от корабля на воде и отблески рыжих всполохов заката, отбрасываемых на океан и на небо.

Вскоре компания молодежи покинула пристанище, и я осталась одна в уединении. Стала свидетельницей, как на улицы забрался мрак. Как загорелись огни на пристани и как заработали винты на воде, готовясь к отплытию. Уходить не хотелось, понимала, что Хаски ищет, но не могла уйти. Вернуться в террариум и ждать пока меня будут кусать и жалить. Я буду вздрагивать от укусов, пытаться ответить чем-то, но покорно придется их принять. Потому что так пожелал великий наследник, желая наказать за отказы. Он всегда добивался намеченной цели. Всегда, и я не соперник.

— Девушка, а вам одной не скучно? — развернулась боком к говорившему.

Привыкла к темноте, сквозь нее различила два мужских силуэта. Определенно. Раскаленные прутья вогнали под кожу со звуком этого голоса. Глаза широко раскрылись от удивления, что делать? Соображай. Ногтями впилась в ладони. Соображай быстрее.

— Вы не хотите с нами выпить? — мужчина протянул бокал с беловатой жидкостью.

Я плохо видела черты лица, но голос ни с чем не спутаешь. Ангельский. Ангельский сын Баллийского алмазного магната. Богатейший человек из крупно добывающих корпораций в мире.

Ничего не придумала лучше, пока они достаточно не привыкли к темноте, сорвалась с места резким шагом, но мою ладонь мгновенно заблокировали.

— Девушка, не пугайтесь, мы не насильники, — второго не узнала голоса. Достаточно дружелюбный, но дело не в этом. Я настойчиво выдернула руку и перешла на бег, на каблуках громко стуча по деревянных полам.

Меня не преследовали. И надеюсь не станут и надеюсь не запомнили платье и внешность. Надо бежать отсюда.

Выбежала из-за поворота и благодарно окунулась в террариум ползучих тварей. Придется потерпеть яд еще немного, здесь проще затеряться. Сердце никак не желало успокаиваться, билось, как в последний раз.

Ангельский не должен был узнать. Внезапно схватили, от удивления врезалась в знакомое плечо. Запоздало признала мучителя, но поздно — успела посмотреть ему в глаза. Второй раз за день, слишком много для него. Спрятала взгляд на его шее.

— Ты где была? Заканчивай шляться без меня, — голос обдавал кипятком, ошпаривал, но я сдерживалась, проглатывала ожоги. Хаски сжал ладонь крепче, требуя ответа.

— Плохо себя почувствовала, — врать так жалостливо.

— Тебя укачивает? — купился!? ХА! Неужели купился?

— Немного, — пожала плечами. Руку положила демонстративно на желудок, там где желто-белый поясок завязывался на бантик, почти под ребра, указывая на источник боли.

— Пойдем, каюту покажу, — куда вел, надо было запомнить на всякий случай. Может сегодня оставит в покое? Побольше жалостливого личика, соплей, и возможно купится.

По центральной лестнице наверх. Каюта с номером семь в отдалении. Изысканная элегантная обстановка, это яхта его семьи.

Хаски прислонил часы на левой руке циферблатом к считывающему устройству справа на стене. Красный огонек сменился на голубой и впустил внутрь.

— Твои вещи здесь, — щелкнул свет.

Окно слева большое на половину комнаты. Кристально-белый шкаф, отливавший светом от люстры. Кровать огромная, застеленная покрывалом с рюшечками, занимала основную площадь каюты. Глазами переместилась на другое место, лишь бы не на мягкую, горизонтальную поверхность. Тумбочки по обеим сторонам кровати, телевизор на одной из стен, и дверь из комнаты вправо, видимо душ с туалетом.

— Вызову врача, — развернулся Хаски, чтобы покинуть комнату.

— Нет! — вырвалось с ужасом. Остановился послушно, а я глаза сразу опустила. — Со мной нормально. Просто полежу…

Прошла к кровати, стала разуваться из этих ужасных капканов на огромном каблуке, отвыкла от десяти сантиметровых шпилек.

— Значит к